Перрон вокзала был переполнен. Яркие дуговые прожекторы, казалось, выхватывали его из гор, изолировали и фокусировали, словно маленькая сцена, на которой каждое движение было обнажено для вида невидимых ярусов, возвышающихся в огромной, окружающей ночи. Люди возили багаж, связывали своих детей, торговались в билетных кассах, и их сдержанная паника говорила о том, что на самом деле им хотелось упасть на землю и закричать от ужаса.