«Это прихоть Плачидо, — сказал друг, хорошо знавший его, — заняться политическими интригами. Это не иначе, как если бы он натолкнулся на новый темп в музыке, на новую палочку в воздухе, на новый запах, или на рифму, или на взрывчатку. Он выжмет из этой революции все ощущения, а через неделю забудет ее, бороздя моря мира на своей бригантине, чтобы пополнить свои и без того всемирно известные коллекции. Коллекции чего? Боже мой! всего, от почтовых марок до доисторических каменных идолов».