Если бы я был естествоиспытателем, я бы сказал ему, что, по мнению некоторых выдающихся ученых, природа дала нам примеры на земле животных, существующих в очень различных условиях жизни; что рыбы дышат в среде, губительной для других животных; что амфибии обладают двойным существованием, которое очень трудно объяснить; что некоторые обитатели морей поддерживают жизнь на огромных глубинах и выдерживают там давление, равное давлению в пятьдесят или шестьдесят атмосфер, не будучи раздавленными; что некоторые водные насекомые, нечувствительные к температуре, одинаково встречаются среди кипящих источников и на замерзших равнинах Полярного моря; в конце концов, мы не можем не признать в природе разнообразие средств действия, часто непостижимых, но не менее реальных. Если бы я был химиком, я бы сказал ему, что аэролиты, тела, очевидно образованные вне нашего земного шара, при анализе обнаружили бесспорные следы углерода, вещества, которое обязано своим происхождением исключительно организованным существам и которое, согласно опыты Рейхенбаха должны были сами по себе быть одушевленными. И, наконец, будь я богословом, я сказал бы ему, что схема Божественного искупления, согласно св. Павлу, по-видимому, применима не только к земле, но и ко всем небесным мирам.