На тринадцатый день я выпил еще воды, задремал и бессвязно думал о еде и о смутных невозможных планах побега. Всякий раз, когда я дремал, мне снились ужасные видения, смерть священника или роскошные обеды; но, во сне или наяву, я чувствовал острую боль, которая побуждала меня пить снова и снова. Свет, проникавший в судомойню, был уже не серым, а красным. Моему расстроенному воображению он показался цветом крови.