Там было четыре ряда бетонных столов с крашеными досками, и у каждого по паре шахматистов, все мужчины. Несколько кибитцеров стояли над досками. Разговоров было очень мало. Из-за ее спины время от времени доносились детские крики, которые по-русски звучали точно так же, как и на любом другом языке. Она медленно шла между двумя рядами игр, чувствуя сильный табачный дым из трубок игроков. Некоторые из них смотрели на нее, когда она проходила, и на некоторых лицах она почувствовала узнавание, но никто с ней не заговорил. Они все были старыми, очень старыми. Многие из них, должно быть, видели Революцию еще мальчиками. Одежда у них обычно была темная, даже хлопчатобумажные рубашки, которые они носили в теплую погоду, были серыми; они везде были похожи на стариков, на множество воплощений г-на.