«Видите ли, — продолжал он с жизнерадостной беспощадностью, — я не знал, что какой-нибудь старинный роман украшал нрав человека, столь очевидно бесстрастного, как ваша прекрасная невеста. Любить только ради любви становится действительно устаревшей добродетелью. Я думал, что леди Сивилла была по сути современной женщиной, сознающей свое положение и необходимость гордо удерживать это положение перед миром любой ценой, и что милым пасторальным чувствам поэтических Филлис и Аманды не было места в ее натуре. Кажется, я ошибся; и на этот раз я ошибся в прекрасном поле!» Здесь он протянул руку к «спрайту», который теперь летел обратно и сразу же устроился на своем обычном месте отдыха; «Друг мой, уверяю тебя, если ты завоевал настоящую любовь настоящей женщины, твое состояние будет гораздо большим, чем твои миллионы, — сокровище, которым никто не может позволить себе пренебрегать».