Она встала. Ее голова была втянута в плечи, и праведная горечь ее голоса, казалось, выталкивала слова вверх, к его высокой, прямой фигуре: «В этом твоя жестокость, вот что в тебе подло и эгоистично. Если бы ты любил своего брата, ты бы дать ему работу, которой он не заслужил, именно потому, что он ее не заслужил, — это была бы истинная любовь, и доброта, и братство. А иначе, для чего нужна любовь? Если человек достоин работы, нет никакой добродетели в том, чтобы дать ему ее. Добродетель — это дарение незаслуженного».