Едва она избавилась от присутствия хирурга и всей толпы друзей, спешивших к ней, как позвала свою горничную Элизу. «Тюремщик, — сказала она ей с сильным румянцем, — жестокий человек. Он, несомненно, будет с ним дурно обращаться, думая этим доставить мне удовольствие… Я не могу вынести этой мысли. Не могли бы вы пойти, как бы за свой счет, и отдайте тюремщику этот пакетик, в котором лежат несколько луидоров. Вы скажите ему, что религия запрещает ему плохо с ним обращаться, а главное, он не должен ходить и говорить о посылке этих денег.