Вскоре после этого в темную комнату за Пьером пришел не Ритор, а покровитель Пьера, Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его решения Пьер отвечал: «Да, да, я согласен» и с сияющей детской улыбкой, с обнаженной толстой грудью, неровно и робко ступая одной туфлей и одной ногой в сапоге, двинулся вперед, в то время как Вилларски прижимал меч к обнаженной груди. Его провели из этой комнаты по проходам, вертящимся взад и вперед, и наконец привели к дверям Ложи. Вилларский кашлянул, ему ответил масонский стук молотков, двери перед ними открылись. Басовый голос (Пьер все еще был с завязанными глазами) расспрашивал его, кто он, когда и где родился и так далее. Затем его снова повели куда-то, все еще с завязанными глазами, и по ходу дела ему рассказывали аллегории о трудностях его странствия, о святой дружбе, о Вечном Архитекторе вселенной и о мужестве, с которым он должен переносить тяготы и опасности. Во время этих странствий Пьер заметил, что о нем говорили то как об «Искателе», то как о «Страдалеке», то как о «Соискателе», под аккомпанемент различных стуков молотками и шпагами. Подводя его к какому-то объекту, он заметил среди проводников колебание и неуверенность. Он слышал, как окружающие шепотом спорили, и один из них настаивал, чтобы его провели по определенному ковру.