Это было своеобразно. Они могли часами говорить, или, по крайней мере, Джимс говорил о Северной Африке: о городах, людях, еде, музее в Каире, жизни на борту военного корабля, в лагере для отдыха. Но никакие вопросы не могли дать ничего, кроме расплывчатых, меняющих тему ответов о том, на что были похожи настоящие бои, на что были похожи Газала, Бенгази, Тобрук, Эль-Аламейн. Позже, после окончания войны, женщины постоянно находили это; люди, действительно побывавшие в гуще сражения, никогда не говорили об этом, отказывались вступать в бывшие солдатские клубы и союзы, не желали иметь ничего общего с учреждениями, увековечивающими память о войне.