Оно намокло, и я разложил его на солнце, чтобы оно высохло; затем я начал бродить взад и вперед по комнате. Как все выглядело удручающе! На пол были притоптаны небольшие кусочки жестяной стружки; не было ни стула, на котором можно было бы сесть, ни даже гвоздя в голых стенах. Все было привезено к моему «дяде» и съедено. Несколько листов бумаги, лежавшие на столе, покрытые густой пылью, были моим единственным имуществом; старое зеленое одеяло на кровати несколько месяцев назад мне одолжил Ганс Паули... . Ганс Паули! Я щелкаю пальцами. Ганс Паули Петтерсен поможет мне! Он, конечно, очень рассердится, что я не обратился к нему сразу. Я торопливо надеваю шляпу, подбираю рукопись, сую ее в карман и спешу вниз.