За окном светила холодная луна, заливая спальню светом, как снятое молоко. Я сел в постели, и моя тень упала на тело, словно рассекая его пополам между бедрами и плечами, оставляя только черное пространство. Опухоль в глазах спала настолько, что они были открыты; они смотрели в полный свет луны, открытые и без сновидений, остекленевшие от того, что были открытыми так долго, не моргая, что стали похожи на смазанные предохранители в блоке предохранителей. Я двинулся, чтобы подобрать подушку, и глаза остановились на этом движении и последовали за мной, когда я встал и прошел несколько футов между кроватями.