Получилась бы прекрасная картина, достойная Рембрандта: мрачная винтовая лестница, освещенная красноватым светом креста Грифа, с хмурым лицом тюремщика наверху, меланхоличная фигура Корнелиуса, склонившегося над перилами, чтобы посмотреть вниз на милое лицо Розы, стоящее как бы в светлой раме двери своей комнаты, со смущенным выражением лица от того, что ее увидел таким образом чужой человек.