Но Доротея держалась на удивление тихо, а не сразу возмутилась, как в аналогичном случае в Риме. И причина лежала глубоко. Она уже не боролась с восприятием фактов, а приспосабливалась к наиболее ясному их восприятию; и теперь, когда она пристально смотрела на неудачу своего мужа, а еще больше на его возможное сознание неудачи, ей казалось, что она смотрит в ту сторону, где долг становится нежностью. Несдержанность Уилла могла бы быть встречена с большей строгостью, если бы он уже не был отдан на ее милость из-за неприязни ее мужа, которая, должно быть, казалась ей тяжелой, пока она не увидела для этого вескую причину.