До этого ее поза была скрыта от света; теперь я отчетливо видел всю ее фигуру и выражение лица. Она была стройна и, по-видимому, едва вышла из девического возраста: восхитительная фигура и самое прелестное личико, которое я когда-либо имел удовольствие видеть; мелкие черты лица, очень красивые; льняные локоны, или, скорее, золотистые, свободно свисали на ее нежную шею; а глаза, будь они приятного выражения, это было бы неотразимо: к счастью для моего восприимчивого сердца, единственное чувство, которое они проявляли, колебалось между презрением и своего рода отчаянием, на редкость противоестественным для того, чтобы его там можно было обнаружить.