Здоровый свет погожего октябрьского утра заставил немного осветиться даже обшарпанные старые дома; некоторые пыльные окна даже выглядели почти весело, когда на них блестели солнечные лучи. Клерк за клерком спешили на площадь через тот или иной вход и, глядя на часы в зале, ускоряли или замедляли темп ходьбы в зависимости от времени, в которое номинально начинались его рабочие часы; люди в половине десятого вдруг стали очень оживленными, а десятичасовые джентльмены перешли в темп аристократической медлительности. Часы пробили десять, и клерки хлынули быстрее, чем когда-либо, каждый в еще большем поту, чем его предшественник. Шум отпирающихся и открывающихся дверей эхом разносился со всех сторон; головы появлялись как по волшебству в каждом окне; носильщики заняли свои места на весь день; неряшливые прачки поспешили уйти; почтальон бегал от дома к дому; и весь законный улей был в суете.