Если я и спал в ту ночь, то только для того, чтобы представить, как во время сильного весеннего прилива я плыву вниз по реке к Халкам; призрачный пират кричал мне через говорящую трубу, когда я проходил мимо виселицы, что мне лучше сойти на берег и быть там повешенным сразу, а не откладывать это. Я боялся заснуть, даже если бы мне хотелось, потому что знал, что с первым слабым рассветом мне придется ограбить кладовую. Ночью этого делать было нельзя, потому что тогда нельзя было получить свет легким трением; чтобы получить его, я должен был выковать его из кремня и стали и издать звук, подобный тому, как сам пират гремит своими цепями.