Тяжело дыша, она присела на корточки и раздвинула ноги. Кровь текла по ее бедрам, черная, как чернила. Ее крик мог быть агонией или экстазом, или тем и другим. И Давос увидел, как макушка головы ребенка вылезла из нее. Две руки высвободились, хватая, черные пальцы обвили напряженные бедра Мелисандры, толкая ее, пока вся тень не выскользнула в мир и не поднялась выше Давоса, высотой с туннель, возвышаясь над лодкой.