Даже сегодня, даже сейчас, я склонен вздрагивать, вспоминая, что принес с собой в «Les Amis» смокинг. Но я принес один и, закончив письмо сестре Ирме, надел его. Вся эта история, казалось, требовала, чтобы я напился, а поскольку я никогда в жизни не был пьян (из опасения, что чрезмерное употребление алкоголя пожмет руку, написавшую картины, получившие три первые премии и т. д.), я почувствовал себя обязанным одеться по трагическому случаю.