Они выехали рано утром из кофейни Ньюкомба, где чашка мистера Дедала громко стучала о блюдце, и Стивен пытался скрыть позорный признак вчерашнего запоя отца, двигая стул и кашляя. Одно унижение сменяло другое — фальшивые улыбки рыночных продавцов, кривые взгляды буфетчиц, с которыми флиртовал его отец, комплименты и ободряющие слова друзей отца. Ему сказали, что он очень похож на своего дедушку, а мистер Дедал согласился, что он уродливо похож на него. Они обнаружили в его речи следы коркского акцента и заставили его признать, что Ли — гораздо более прекрасная река, чем Лиффи. Один из них, чтобы проверить свою латынь, заставил его перевести короткие отрывки из «Дилектуса» и спросил, правильно ли сказать: «ВРЕМЕНА МЕНЯЮТСЯ, И МЫ В НИХ МЕНЯЕМСЯ» или «ВРЕМЕНА МЕНЯЮТСЯ, И МЫ МЕНЯЕМСЯ В НИХ». Другой, энергичный старик, которого мистер Дедал называл Джонни Кэшманом, привел его в замешательство, попросив сказать, кто из них красивее: девушки из Дублина или девушки из Корка.