Она на мгновение оперлась на его руку, выходя из кэба и стоя у тумбы, желая остальным спокойной ночи. Она легко оперлась на его руку, так же легко, как тогда, когда танцевала с ним несколько часов назад. Тогда он чувствовал себя гордым и счастливым, счастливым, что она принадлежит ему, гордым ее грацией и женственной осанкой. Но теперь, после того, как снова вспыхнули столь многие воспоминания, первое прикосновение к ее телу, музыкальному, странному и ароматному, вызвало в нем острую боль вожделения. Под прикрытием ее молчания он крепко прижал ее руку к себе; и, когда они стояли у дверей гостиницы, он чувствовал, что они убежали от своей жизни и обязанностей, убежали от дома и друзей и вместе с дикими и сияющими сердцами убежали навстречу новому приключению.