Мистер Тапмен подумал о вдове из Рочестера, и его разум встревожился. Последующий получасовой разговор не мог успокоить его смятенный дух. Новый посетитель был очень разговорчив, и количество его анекдотов превосходило только степень его вежливости. Г-н Тапман чувствовал, что по мере того, как популярность Джингла росла, он (Тапман) все больше уходил в тень. Смех его был принужденным, веселье притворным; и когда, наконец, он положил свои ноющие виски между простынями, он с ужасным наслаждением подумал о том удовольствии, которое ему доставит, если в эту минуту голова Джингла окажется между периной и матрацем.