По окончании этой беседы Бенджамин мрачно поднялся наверх и посмотрел на себя в зеркало. Он не брился три месяца, но ничего не нашел на лице, кроме слабого белого пушка, в который, казалось, не нужно было вмешиваться. Когда он впервые вернулся домой из Гарварда, Роско обратился к нему с предложением носить очки и приклеить к щекам искусственные бакенбарды, и на мгновение показалось, что фарс его ранних лет должен повториться. Но усы чесались, и ему стало стыдно. Он плакал, и Роско неохотно сдался.