Как обычно, она была права; в течение следующей недели вода пошла на убыль и, наконец, вернулась в свое нормальное русло. Выглянуло солнце, температура в тени поднялась до ста пятнадцати, и трава, казалось, взлетела к небу, высокая и чистая, выбеленная, сверкающая, как позолота, резившая глаза. Вымытые и вытертые деревья сверкали, и полчища попугаев вернулись оттуда, куда они ушли, пока шел дождь, чтобы сверкать их радужными телами среди леса, еще более болтливыми, чем когда-либо.