«Он высунулся на полпути из пещеры и, казалось, в каком-то поэтическом смысле наслаждался вечерней прохладой. Он был ростом с четырех тележных лошадей и весь покрыт блестящей чешуей: темно-синие чешуйки наверху, переходящие в нежную зеленую окраску внизу. Когда он дышал, над его ноздрями мелькали такие вспышки, какие можно увидеть над нашими меловыми дорогами в жаркий безветренный летний день. Он положил подбородок на лапы, и я бы сказал, что он размышлял о разных вещах. О, да, достаточно миролюбивый зверь, не буйствующий, не дергающийся и не делающий ничего, кроме того, что было совершенно правильным и уместным. Я все это признаю. И все же, что мне делать? ЧЕШУЯ, ты знаешь, и когти, и хвост наверняка, хотя этого конца я у него не видел — я к ним НЕ ПРИВЫЧЕН, и я их не держу, и это факт!