Когда они повернулись спиной, юный Ладислав сел и продолжил рисовать, и при этом на его лице появилось выражение веселья, которое увеличивалось по мере того, как он продолжал рисовать, пока, наконец, он не откинул голову и громко не засмеялся. Отчасти его позабавил прием его собственных художественных произведений; отчасти представление о его серьезном кузене как о любовнике этой девушки; и отчасти это определение мистером Бруком того места, которое он мог бы занять, если бы ему не мешала праздность. Чувство смешного, свойственное мистеру Уиллу Ладиславу, очень приятно отразилось на его чертах: это было чистое наслаждение комизмом, без примеси насмешки и самовозвышения.