Выходя из комнаты, Дориан Грей улыбнулся про себя. Бедный Бэзил! как мало он знал об истинной причине! И как странно, что вместо того, чтобы быть вынужденным раскрыть свою собственную тайну, ему удалось, почти случайно, вырвать тайну у своего друга! Как много объяснило ему это странное признание! Нелепые приступы ревности художника, его дикая преданность, его экстравагантные панегирики, его странная сдержанность — теперь он все это понимал, и ему было жаль. Ему казалось, что в дружбе, столь окрашенной романтикой, есть что-то трагическое.