Внезапно она оказалась в его объятиях, ее мокрая щека прижалась к накрахмаленной оборке его рубашки, ее бьющиеся руки замерли на нем. Его руки нежно и успокаивающе ласкали ее распущенные волосы, и его голос тоже был нежным. Такой нежный, такой тихий, такой лишенный насмешки, он казался вовсе не голосом Ретта Батлера, а голосом какого-то сильного незнакомца, от которого пахло бренди, табаком и лошадьми, утешительными запахами, потому что они напоминали ей о Джеральде.