Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была переполнена оживлением и порывистостью. Быть энтузиастом стало ее общественным призванием, и иногда, даже когда ей этого не хотелось, она впадала в энтузиазм, чтобы не обмануть ожиданий тех, кто ее знал. Приглушенная улыбка, которая хотя и не шла к ее поблекшим чертам, но всегда играла на ее губах, выражала, как у избалованного ребенка, постоянное сознание своего очаровательного недостатка, исправить который она не хотела, не могла и не считала нужным. .