Губы квартирмейстера слегка дрогнули, и быстрый румянец залил его бесстрастное лицо. Не румянец раскаяния, а стыд за неудачу. На этой яхте, которой, как он думал, он должен был командовать как капитан, он был заключенным, и его судьба должна была решиться через несколько секунд.