Я лежал без сна час или больше. Ночь усиливала тишину города, делая нарушавшие ее звуки еще более пустынными. Время от времени с улицы доносились голоса, резкие и хрупкие от истерии. Однажды раздался леденящий крик, который, казалось, ужасно радовался освобождению от здравомыслия. Где-то далеко, далеко, раздавались рыдания, продолжавшиеся бесконечно и безнадежно. Дважды я слышал резкие звуки одиночных выстрелов из пистолета и сердечно благодарил все, что свело нас с Джозеллой вместе для общения.