«Я не пойду. Время неотвратимо, — сказал Гэндальф. Затем, подняв голову, он протяжно свистнул. Нота была так ясна и пронзительна, что остальные застыли в изумлении, услышав такой звук из этих старых бородатых губ. Трижды он свистнул; а затем им показалось, что издалека и слабо они слышат ржание лошади, принесенной с равнины восточным ветром. Они ждали, удивляясь. Вскоре послышался цокот копыт, сначала не более чем содрогание земли, заметное только Арагорну, лежавшему на траве, а затем становившееся все громче и отчетливее до быстрых ударов.