Это напомнило мне большую ухающую сову, прислушивающуюся после своего громкого крика к шороху своей испуганной добычи. Но мы не стреляли, и мы двигались только тогда, когда двигался он. И так мы носились по палубе, держась за руки, как пара детей, преследуемых злобным людоедом, пока Вольф Ларсен, явно испытывая отвращение, не покинул палубу и не направился в каюту. В наших глазах было ликование, а во рту - подавленное хихиканье, когда мы надели обувь и перелезли через борт в лодку.