Проводник стоял у задней части «Кометы». Он посмотрел на огни туннеля, затем на длинную цепь окон «Кометы». Несколько окон были освещены, но в большинстве из них виднелся лишь слабый голубой свет ночных фонарей, обрамляющих опущенные жалюзи. Он подумал, что ему следует разбудить пассажиров и предупредить их. Было время, когда он ставил безопасность пассажиров выше своей собственной, не из-за любви к ближним, а потому, что эта ответственность была частью его работы, которую он принимал и гордился выполнением. Теперь он чувствовал презрительное безразличие и отсутствие желания их спасать. Они просили и приняли Директиву 10-289, думал он, они продолжали жить и ежедневно отворачиваться, уклоняясь от тех приговоров, которые Совет Объединения выносил беззащитным жертвам, — почему бы ему теперь не отвернуться от них? Если бы он спас им жизни, ни один из них не выступил бы на его защиту, когда Совет Объединения осудил бы его за неподчинение приказам, за создание паники, за задержку г-на Чалмерса. У него не было желания стать мучеником ради того, чтобы позволить людям безопасно предаваться собственному безответственному злу.