Эмори медленно брел по проспекту и думал о ночи как о неизбежной своей — зрелище и карнавале насыщенных сумерек и тусклых улиц… казалось, что он наконец закрыл книгу угасающих гармоний и вступил на чувственные яркие улицы жизни. . Повсюду эти бесчисленные огни, это обещание ночи улиц и пения — он шел в полудреме сквозь толпу, как бы ожидая встретить Розалинду, спешившую к нему нетерпеливыми ногами из каждого угла... Как незабываемые лица сумерек слились бы с ней, мириады шагов, тысячи шагов слились бы с ее шагами; и в нежности ее глаз, смотрящих на него, было бы больше опьянения, чем вина. Даже его сны теперь были слабыми звуками скрипок, доносившимися в летнем воздухе, как летние звуки.