В ту ночь стоял легкий иней, и луна, хотя и не более чем наполовину полная, бросала оживленный и манящий свет на фантастические фигуры жужжащего оркестра, чьи плюмажи и ленты шелестели при походке, как осенние листья. Их путь теперь пролегал не через Рэйнбэрроу, а по долине, уходившей от древней возвышенности немного восточнее. Дно долины было зеленым на ширине десяти ярдов или около того, и блестящие грани инея на травинках, казалось, двигались дальше вместе с тенями тех, кого они окружали. Массы дроса и вереска справа и слева были темны, как всегда; полумесяц был бессилен посеребрить такие соболиные черты, как их.