Он прочитал это, губы беззвучно шевелились. В своей голове я снова услышал слова, которые он пробовал на вкус: … за то, что забрал у меня мою дочь… сожжет плоть с твоей головы… никогда не узнаю ни часа, ни дня… нигде в этой жизни нет безопасности… Это было не очень оригинально, но это было искренне и четко сформулировано, что тревожило больше, чем любая язвительная реакция, которую Прескотт показал мне в стопке Rabid & Rambling. В нем также указывалось, в чем именно заключалась смерть Бэнкрофта. Частичный бластер обуглил бы внешнюю часть черепа Бэнкрофта до хрустящей корочки, а затем взорвал бы перегретое содержимое по всей комнате.