Пьер был неуклюж. Толстый, среднего роста, широкоплечий, с огромными красными руками; он не знал, как говорится, как войти в гостиную и еще меньше как выйти из нее; то есть, как сказать перед уходом что-нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Собираясь уйти, он взял вместо своей генеральскую треуголку и держал ее, дергая за перо, пока генерал не попросил его вернуть ее. Вся его рассеянность и неумение войти в комнату и поговорить в ней искупались, однако, его добрым, простым и скромным выражением лица. Анна Павловна повернулась к нему и с христианской мягкостью, выражавшей прощение его неосмотрительности, кивнула и сказала: — Надеюсь увидеть вас еще раз, но надеюсь также, что вы измените свое мнение, любезный господин Пьер.
