Это загоняло меня в угол с удвоенной силой. Занятие! какое у меня было занятие? Сначала я думал превратиться в лудильщика, но не осмелился; во-первых, я дал себе имя, не свойственное каждому мастеру, — кроме того, я носил пенсне. Мне вдруг пришло в голову быть безрассудным. Я сделал шаг вперед и сказал твердо, почти торжественно: