Это была глупая проблема, но теперь, когда с восторгом настоящего полета покончено, он оказался один в области Вечности, где не бродили человеческие шаги, и это ему не нравилось. Ему было стыдно, вдвойне стыдно, поскольку Нойс был свидетелем, того факта, что слабый озноб внутри него был слабым ознобом слабого страха.