Д'Артаньян был поражен страшной уверенностью Атоса; однако многое в этом полуоткровении казалось ему очень неясным. Во-первых, это сделал совершенно пьяный человек полупьяному; и все же, несмотря на неуверенность, которую пары трех или четырех бутылок бургундского доставляют в мозг, д'Артаньян, проснувшись на следующее утро, держал в памяти все слова Атоса так, словно они затем выпали из его рта — они так запечатлелись в его сознании. Все это сомнение только породило более живое желание прийти к достоверности, и он вошел в комнату своего друга с твердым намерением возобновить разговор предыдущего вечера; но он нашел Атоса снова совершенно самим собой, то есть самым проницательным и непроницаемым из людей. Кроме того, мушкетер, сердечно пожав ему руку, первым заговорил об этом.