Но Грифус, упрямый, как старик, и все более и более убежденный, что он обнаруживает здесь заговор против принца Оранского, бросился к своему пленнику, подняв палку; видя, однако, бесстрастную решимость пленника защитить свой цветочный горшок, он убедился, что Корнелий гораздо меньше дрожал за свою голову, чем за свой кувшин.