А что, если они не испугаются? Что, если они встанут, возьмут его и отстрелятся? Эти люди были вооружены, когда были детьми. Пистолет – это продолжение самого себя. А что, если они не испугаются? Что, если когда-нибудь их армия пойдет по земле, как это сделали лангобарды в Италии, как германцы в Галлии и турки в Византии? Это были жаждущие земли и плохо вооруженные орды, и легионы не могли их остановить. Резня и террор не остановили их. Как можно напугать человека, голод которого не только в его собственном сведенном желудке, но и в несчастных животах его детей? Его не напугать — он познал страх, превосходящий любой другой.