"Да." Джим внимательно посмотрел на него, маленького человека, аккуратно одетого в темный костюм. Его густые волосы были зачесаны вниз по бокам сверху в тщетной попытке прикрыть белый шрам шириной в полдюйма, лежащий горизонтально над правым ухом. Глаза были острыми и черными, быстрые нервные глаза, которые постоянно перемещались — от Джима к карточке, затем к настенному календарю, к будильнику и обратно к Джиму. Нос был большой, толстый у переносицы и узкий на кончике. Рот, возможно, когда-то был полным и мягким, но привычное напряжение мускулов сжало его и образовало глубокую линию на каждой губе. Хотя этому человеку не могло быть больше сорока, на его лице виднелись толстые морщины сопротивления нападению. Руки его нервничали так же, как глаза, большие руки, почти слишком большие для его тела, длинные пальцы с лопатообразными концами и плоские толстые ногти. Руки двигались по столу, как исследующие руки слепого, ощупывая края бумаги, следуя за углом стола, по очереди касаясь каждой пуговицы на его жилете. Правая рука потянулась к электрической плите и выдернула вилку.