Мюриэль сделала еще глоток шампанского. Рассказ об этих старых скандалах, казалось, приводил ее в восторг не меньше, чем ужасал Дожа. Гарри не знал, что думать, чему верить: он хотел знать правду, и все же Дож только и делал, что сидел и слабо блеял, что Ариана больна. Гарри с трудом мог поверить, что Дамблдор не вмешался бы, если бы такая жестокость творилась в его собственном доме, и все же в этой истории, несомненно, было что-то странное.