Лампы в кабинете Дамблдора были зажжены, в рамах тихо похрапывали портреты прежних директоров, а Омут памяти снова стоял на столе. Руки Дамблдора лежали по обе стороны от него, правая была такой же почерневшей и обожженной, как всегда. Казалось, она совсем не зажила, и Гарри, может быть, в сотый раз задумался, что вызвало такую характерную травму, но не стал спрашивать; Дамблдор сказал, что в конце концов узнает, и в любом случае есть еще одна тема, которую он хотел обсудить. Но прежде чем Гарри успел что-то сказать о Снейпе и Малфое, заговорил Дамблдор.