"Так могло бы показаться; и проклятие этого в том, что я должен лежать здесь, в сознании, психически невредимый, зная, что линии опускаются, постепенно нарушая связь с миром. Я не могу видеть, слух и чувства покидают меня, такими темпами я скоро перестану говорить; но все это время я буду здесь, живой, активный и бессильный".