Он ответил: «Да, дитя мое», и вошел в гостиную, где кто-то разучивал гаммы. Это была Лорин. Он ожидал, что она упадет ему на шею. Она, однако, церемонно поднялась, холодно поклонилась и с достоинством вышла из комнаты; ее поведение было так похоже на поведение возмущенной женщины, что он был поражен. Вошла ее мать. Он поцеловал ей руку.