Я пытался однажды упрекнуть его в том, что он так поздно ложится спать, потому что это не может быть ему на пользу; но я так и не рискнул повторить эксперимент. Ты знаешь, каким он может быть суровым и холодным, — ты, по крайней мере, помнишь, что я тебе о нем говорил; и когда он вежлив в таком настроении, он ужасен. Когда он злится, я переношу это гораздо лучше; но когда он медлителен и нетороплив, и угол его рта приподнимается, обнажая острые зубы, мне кажется, я чувствую — ну, не знаю как! Вчера вечером я тихонько встал и прокрался к двери, потому что очень боялся его потревожить. Не было слышно ни шума движения, ни крика; но послышался странный волочащийся звук и медленное, тяжелое дыхание. Ой! это было ужасно — ждать там, в темноте и тишине, и бояться — бояться не знаю чего!