Наши старые покои остались неизменными благодаря присмотру Майкрофта Холмса и непосредственной заботе миссис Хадсон. Войдя, я увидел, правда, непривычную опрятность, но все старые достопримечательности стояли на своих местах. Там был химический уголок и запятнанный кислотой стол с соломенной столешницей. На полке стоял ряд огромных альбомов для вырезок и справочников, которые многие наши сограждане с радостью сожгли бы. Диаграммы, футляр для скрипки и подставка для трубок — даже персидская туфелька, в которой хранился табак, — все это предстало перед моим взором, когда я огляделся вокруг. В комнате находились двое: одна, миссис Хадсон, которая сияла нам обоим, когда мы вошли, а другая, странный манекен, сыгравший столь важную роль в вечерних приключениях. Это была раскрашенная воском модель моего друга, сделанная настолько превосходно, что представляла собой идеальное факсимиле. Он стоял на маленьком столике на пьедестале, вокруг которого был накинут старый халат Холмса, так что иллюзия с улицы была абсолютно идеальной.